Как ни странно, слово ёбай (婚、夜這い) имеет отношение к старой сексуальной культуре Японии. Слово происходит от глагола “ёбау” – “звать, призывать”, и обозначает тайное ночное посещение барышни с целью сексуального контакта. Именно поэтому в одном из вариантов записи этого слова оно передано иероглифами “ё” – “вечер, ночь”, и “хау” – “ползти, подползать”. Обычай этот изначально был распространён повсеместно, а в деревнях сохранялся до 20-го века. Один старик с Сикоку вспоминал, что во времена его молодости это было излюбленным развлечением молодёжи. Поскольку в традиционном сельском доме звуки особенно не скроешь, а к тому же часто бывало, что вся семья – родители, бабушки-дедушки, подрастающие дети – спали в одном помещении, то сохранить подобные забавы в тайне было практически невозможно. Делать проблему из того, что к молодой дочке кто-то ходит, было не принято. Более того – если дочь вырастала, а к ней всё ещё никто не ходил – это было поводом для родителей задуматься – а вдруг с ней что-то не так, и она никому не нравится?
Кроме того, бытовало и “сексуальное воровство” – к примеру, некто узнал, что к барышне в этот вечер не придёт её суженый – тогда он мог сам прокрасться к ней в темноте и получить то, что предназначалось не ему. Расчёт был верный – даже если в процессе девушка понимала, что обозналась, то подымать крик было уже как-то неприлично, да и сраму потом не оберёшься, ещё и суженый будет волком смотреть – как ты могла, дескать, перепутать? А в темноте ведь не всегда отличишь одного ёбая от другого все кошки серы, это всем известно. Этот обычай, похоже, вообще происходит от древней формы брака в Японии.
Речь идёт о браке “цумадои” – “посещение жены”, когда мужчина навещает женщину лишь по ночам, а на третью ночь её родители думают: – Ишь, зачастил! в доме женщины устраивают угощение, и лишь после этого он официально представляется родственникам жены. Интересны социокультурные последствия такого брака. Во-первых, такая форма была очень удобна для мужчин, которые могли продолжать свою деятельность без помех и вступать в новые браки. Слышал как-то, среди хэйанских аристократов ходила поговорка: “Если жена не нравится, то нужно завести другую, а если хорошая – то двух вполне достаточно”. Во-вторых же дети, рождённые в таком браке, наследовали отцам, но эмоционально были гораздо более связаны с роднёй матери – дедом по матери, дядьями – братьями матери. Именно на этом и зиждилось политическое влияние рода Фудзивара, столетиями поставлявшего жён императорам.
К слову о наследовании – наследника назначал отец; как правило, наследовал старший сын, но отец вполне мог назначить и кого-то другого из сыновей, если старший ему не нравился. То же происходило и с наследованием престола – существовали общие правила, но не настолько жёсткие, чтобы экс-император-отец не мог их при случае обойти. Прекрасное описание брака “цумадои” можно найти в “Повести о прекрасной Отикубо”: – Ну, что же? – спросил Митиери. – Я приехал в такой проливной дождь, неужели мне возвращаться ни с чем’ – Вы так внезапно пожаловали, даже не предупредили меня заранее Как же так вдруг! – упрекнул его меченосец. – А ведь еще неизвестно, что скажет молодая госпожа. Вряд ли что нибудь выйдет сегодня… Митиери заглянул внутрь. Тесная каморка была еле освещена тусклым огоньком светильника, зато ни церемониальный занавес, ни ширмы не мешали взору, все было хорошо видно. Лицом к нему сидела какая то миловидная женщина с длинными прекрасными волосами, должно быть, Акоги… Перед ней, опираясь на локоть, полулежала на постели совсем юная девушка.
Наверно, она! Белое платье облегало ее тонкий стан свободными легкими складками, ноги были прикрыты теплой одеждой из красного шелка на вате… Она глядела в другую сторону, лица почти не было видно. Головка у нее была прелестной формы, волосы удивительно красиво падали на плечи, но не успел он налюбоваться, как огонь вдруг погас. «Какая досада!» – подумал Митиери, и в душе его вспыхнула решимость добиться победы во что бы то ни стало. – Ах, какая темнота! Ты говорила, что к тебе пришел твой муж. Иди к нему скорей! Голос девушки, такой нежный, красивый, пленял слух… – К мужу пришел гость, а я пока побуду с вами… Меченосец пошел к себе в спаленку и позвал Акоги. – О нет, эту ночь я проведу возле госпожи… – Я только хочу передать тебе то, о чем рассказал мне мой гость. Это очень важное дело. Выйди ко мне хоть на минутку, – попросил он снова через служанку Цую. Митиери устал ждать и, подумав, что сейчас настала удобная минута – поблизости никого нет, – ловко при помощи кусочка дерева приподнял верхнюю створку решетчатого окна и пробрался в комнату. Отикубо в испуге хотела было бежать, но он крепко сжал ее в объятиях… Митиери, держа девушку в объятиях, распустил на ней пояс и лег рядом с ней на ложе. Вне себя от ужаса и отчаяния Отикубо заливалась слезами, дрожа всем телом. И вдруг она вспомнила, что на ней старое платье и заношенные хакама! Девушке захотелось тут же умереть на месте со стыда, и она зарыдала… Наконец кончилась эта грустная ночь. Раздался крик петуха. Митиери воскликнул в тоске расставанья: – Всю ночь до рассвета Ты только слезы лила… Я полон печали, И все ж ненавистен мне Крик петуха поутру Молю, отвечайте мне хоть иногда, а то я подумаю, что вы совсем дикарка, не знающая света. И вдруг Отикубо невольно, словно в полузабытьи, прошептала: Ты полон печали… В устах моих замер ответ. И вторит рыданью Крик петуха поутру. Утру я не скоро слезы. Голос ее ласкал слух. До тех пор Митиери был влюблен не слишком глубоко, но с этого мгновения полюбил по настоящему… – Ах, на что я могу надеяться! Он видел меня в лохмотьях… Кто может полюбить такое пугало! Как мы видим, неопытная девушка напугана неожиданным ночным визитом, но придя в себя, больше всего переживает о своём внешнем виде. С появлением новых форм брака среди самурайства, сходных с европейскими, такой вид отношений мужчин и женщин не исчез, а лишь ушёл в тень.
Источник:http://japan.kg
