Юлиуш Левандовский. Искусство? Оргия? Извращения?

“Меня всегда интересовала темная сторона человеческой природы, та сердцевина этой природы, где объединяются секс и смерть…..

Эротика, в которой различим союз смерти и секса – это распространенная тема в искусстве.” Юлиуш Девандовский

биографическая справка

Юлиуш Левандовский (Юлиуш Мартвый) – польский художник, родился в 1977 году в Варшаве. Самоучка, занимался живописью вне профессионального обучения, параллельно развиваясь в русле интереса к философии и литературе. Начал публиковать свои работы в интернете в 2006 году, многократно подвергался запрету как “порнограф”. Никогда не соглашался на цензуру своих произведений в любой форме. Вдохновленный многими великими живописцами, самого себя Юлиуш считает продолжателем традиции экспрессионизма. Первая выставка художника прошла в Лондоне в 2011 году. Сотрудничает с Арт-галереей Bohema и Варшавским аукционным домом.

Ю. Л.: Я учил русский язык в начальной школе. Тогда это было обязательным, но, к сожалению, я многое забыл, а возможности практиковать позже мне не представилось. Мой дед, поляк, родился в Одессе, и он всегда говорил мне, что мой уровень знания – это просто оскорбление для такого прекрасного языка как русский. Но я все еще лелею надежду выучить его, и даже посоветовал своему бойфренду выбрать русский на курсах в Университете. Сейчас, увы, русский язык в Польше не популярен, возможно, потому что когда-то навязывался в обязательном порядке, или из-за актуальной политической ситуации, а частично из-за того, что в польском обществе всегда были сильны националистические и ксенофобские тенденции, за которые бывает стыдно. Впрочем, глупые люди есть везде, вне зависимости от нации.

…Ю. М.: Я был ужасно романтичным в прошлом. Это более наивная, имеющая отношение к изучению литературы часть моего творчества. Сегодня я считаю те картины довольно китчевыми, хотя, конечно, они имеют свою магию.Меня всегда интересовала темная сторона человеческой природы, та сердцевина этой природы, где объединяются секс и смерть. Отчасти это влияние романов де Сада, которые в ранней юности помогли мне осознать свою гомосексуальность. Отчасти своей одержимостью темой смерти я обязан десятилетнему периоду полного одиночества. Эротика, в которой различим союз смерти и секса – это распространенная тема в искусстве.

Если говорить о каких-то нынешних явлениях, о каких-то современных художниках, которые меня вдохновляют, то я назвал бы Мэтью Барни и его цикл “Кремастер” (Cremaster). Как мне кажется, он совершенно гениальным способом смог поместить зрителя в свой собственный сон или в свое подсознание, где в сюрреалистических тонах разворачивается то, что неодолимо влечет автора, включая также историю о мужской сексуальности, которая в панораме столкновений предстает в своей интимной хрупкости. Барни не навязчив и не банален, это большой талант, и я бы добавил, что его случай – один на миллион. В целом же современное искусство, бессмысленное и вздорное, видится мне скучным.

…Ю. М.: Проблема современной критики, да и самих исполнителей, в том, что они, кажется, закрылись в своем собственном кругу, они страдают переоценкой одних и недооценкой других аспектов культуры. Некоторые художники очень хотят подтолкнуть искусство, чтобы оно шло вперед, и они делают это в течение последних 70 лет, они толкают свои идеи, продвигают, развивают их до крайности, а затем возвещают конец искусства вообще, конец культуры. Потом появляются движения с префиксом “нео”, и их названия не имеют никакого смысла. Это хорошо демонстрирует оксюморон “нео-авангард”.Что до извращенности, “безумия”, “избытка”, то мы можем найти их у де Сада, в работах Батая, из которых, кстати, ясно, что так называемой порочности не может быть без нормы, в то время как в мире современного искусства властвует лишь “избыток”, а казуальной нормой, традициями и прошлым пренебрегают. Постмодерн заставляет людей теряться в информационном мусоре, художники думают, что они могут перечеркнуть прошлое и начать с нового начала, но зачастую их начинания заканчиваются в пустоте, в которой они оказываются. Я не верю в современное искусство, в новые формы выражения. Сегодня, как правило, эти новые формы, новые технологии говорят только о самих себе, о методах и технике.

…Ю. М.: Люди часто недоумевают, а порой и обвиняют меня в порочности, ведь я сделал несколько работ с изображением, где в юмористической форме запечатлен половой акт человека и коня (один раз это было ироничной зарисовкой Калигулы и его любимого коня Инцитата). Давайте вспомним, как традиционно представляли животных, таких как лошади или быки, в подобных случаях, например, в мифе о Европе. Как правило, их рисовали очень осторожно, закамуфлировано, и никогда не показывали фактический акт между животным и человеком. Единственным исключением является история Леды, вероятно, потому что это было достаточно сюрреалистическим для того, чтобы быть приемлемым.Когда я изображаю оргии и разного рода “излишества” с их эротической энергией, хаотической и непредсказуемой, я всегда желаю выявить эстетический конструкт темы. Можно задаться трудным вопросом: является ли свободная человеческая сексуальность более аморальной, чем насилие, которое легко может проявиться в семье, которое почти всегда институализируется в обществе, которое используется государственной машиной, в то время как присвоить силу сексуального начала им не просто? Я не пансексуал, но я не делю любовь и сексуальность по половому принципу. Люди, которые видят мои работы, очень часто обвиняют меня в безнравственности, и, как это ни смешно и страшно одновременно, но некоторые из них верят, что мои картины, подчас драматические и ужасающие, запечатлели какие-то мои жизненные приключения. На одной из них, например, я – убийца моего бойфренда, и некоторые спрашивали его, всё ли с ним в порядке.Живопись для меня – как игра в театре, и подобные обвинения – это все равно, что думать, будто Антонен Арто действительно убивал своих актеров на сцене. Но я даже рад, что зрители реагируют именно так: это значит, что я могу перемещать их сознание, показывать ту внутреннюю движущую силу, которая носит в себе хаос, нечто беспощадное, опасное и устрашающее.